Сергей Ефремов
О Забайкальских казаках и их кучерявых лошадках.
------------------------------------------------------------------------
До января 1899 года русское посольство в Китае, в г. Пекин, охранялось полусотней казаков 6-й сотни 1-го Верхнеудинского полка сотника В. Г. Раткевича в количестве 35 человек.
Джигитовка казаков во дворе посольства всегда собирала толпу китайцев, восхищавшихся лихостью казаков, которые выделывали замысловатые трюки на своих маленьких кучерявых лошадках. Приходили посмотреть на казаков и англичане, скептически относившиеся к забайкальской кучерявой лошади. Спеси у них, впрочем, поубавилось, когда сотник Раткевич и двое казаков совершили 6-дневный пробег между Пекином и городом на границе с Монголией длиною в 450 вёрст в оба конца. Вес багажа при этом был не менее 5 пудов.
Документальный эпизод Китайского похода 1900-01 годов:
русский корреспондент газеты "Новый край", посланный в Тяньцзинь с первым десантом, так описывал забайкальских казаков: "Наши лихие казаки, которые днём и ночью носятся с приказаниями от концессии в концессию и вылетают на опасные разведки в поле, вызывают восторг и пользуются общей симпатией всех европейцев. Если нужно что-нибудь узнать, разведать, донести или же разнести "боксёров" посылают казаков. И они летят на своих лохматых забайкальских лошадках и лихо- весело делают своё дело. Им не страшны ни пики, ни алебарды китайского "боксёра".
Во время Русско-японской войны, впервые прибывший в казачью часть бывший драгун Рейтерфен, назначенный на должность командира 2-й сотни 1-го Верхнеудинского полка, в своих воспоминаниях так описал первые впечатления о встрече с забайкальскими казаками: "Непривычен был вид казачьего бивака. Удивлял вид 500 лошадей, похожих то ли на коз, то ли на лошадь Пржевальского, стоящих в коновязи в полковой сотенной колонне.
Между сотнями равными рядами были разложены сёдла, перевёрнутые для просушки потниками вверх.
Невдалеке от коновязи разделывали бычью тушу, здесь же валялись внутренности, копыта.
Казаки называли друг друга "паря". Они сидели небольшими компаниями вокруг котелков и молча "чаевали". Вид у них был какой-то странный, я ожидал встретить уныние или, наоборот, подъём духа, усталость или бодрость, распущенность или подтянутость - всё, что угодно, но по их лицам и манерам я не мог никак найти в них чем-нибудь выдающееся настроение. Они "чаевали", вот всё, что можно было сказать о них.
В лагере был порядок - это было видно по разбитным ровным коновязям, по сёдлам, по несению внутренней службы, этот порядок казалось чем-то нарушается.
А нарушается этот порядок удручающим видом казаков. Начиная от козырька фуражки на "паре" и кончая его ичигами, на нём было какое-то тряпьё. Они ставили в тупик каждого, кто глядел на него или на лагерь. Не то солдат, не то оборванец.
Обидно было за этот чудный боевой состав. Эти лучшие в мире солдаты, всосавшие с молоком своей матери воинский дух, доблесть, военную смекалку, заброшены, как негодный самородок. Этому истинному воину вместо боевой лошади дан какой-то козёл, вместо седла - какая-то куча, про обмундирование и говорить нечего..."
(Потом у блестящего драгуна мнение о "козле" изменится, и он живо сменит своего рысака на забайкальскую кучерявую лошадь).
"Кроме внешнего вида казака резал глаза новому человеку не из казачьей среды, - писал позднее Рейтерфен, - вид казачьей лошади, за которой не было абсолютно никакого ухода, кроме как дать корм. Забайкальские казаки просто не привыкли заботиться о своей лошади, да и что заботиться о ней, если она и так чувствует себя неплохо. Ни одна лошадь в мире не вынесла бы такой адской работы при таком уходе. Благодаря ей, "забайкалке", русская армия в Маньчжурии сохранила кавалерию."
(Слова офицера-драгуна, привыкшего к седлу породистого боевого коня, - лучшее доказательство той роли, которую сыграла эта невзрачная, но сверхвыносливая порода лошади, на которой воевали забайкальские казаки. Этому удивительному существу воздали должную похвалу все офицеры-кавалеристы, участники войны с Японией, менявшие своих чистокровных коней на косматую, невзрачную "забайкалку").
По оценке представителя Германского Генерального штаба при Русской армии подполковника барона Э. Теттау, лошади, которые были у забайкальских казаков, обладали превосходными качествами для Маньчжурского театра военных действий: "Выносливые и неприхотливые, они уверенно шли вброд, карабкались, как кошки, по склонам гор, проходили без отдыха и пищи большие расстояния, сутками могли быть не рассёдланными. Неказистые на вид, они на рыси не отставали от больших европейских лошадей драгун". Цена забайкальской лошади в войну была очень высока и доходила до 250-300 рублей, тогда как в мирное время за неё давали 40 рублей.
Великолепно показала себя забайкальская лошадь и на Первой мировой войне. По двое суток не поенные из-за отсутствия воды, по 10 суток не рассёдланные из-за непрерывных боёв или разведок, часто страдая от недостатка кормов, они несли свою нелёгкую службу. Падёж лошадей в забайкальских полках был меньше, чем в полках других казачьих войск.
Большое количество пулемётов как в пехоте, так и в кавалерии сделали практически невозможными крупные сражения конницы. Кавалеристы воевали в пешем строю и на первый план выдвигались такие требования, как выносливость и способность конных частей совершать длительные марши к фронту или вдоль фронта, прикрывая фланги или закрывая своевременно бреши, возникающие между пехотными частями; возможность долгое время находиться на минимальном кормовом пайке и не потерять при этом боеспособность частей. Всеми этими качествами обладала забайкальская порода лошадей, над видом которой посмеивались казаки с Дона, Кубани и Терека...
